Недавно писательница Катя Качур, автор бестселлеров «Любимчик Эпохи» (16+), «Ген Рафаила» (16+) и «Желчный Ангел» (16+), закончила свой пятый роман, который выйдет в конце года. Samara.aif.ru выяснил, что и кто из самарских реалий перекочевал в её книги.
Наталья Калинина, samara.aif.ru: Ваш литературный стиль называют магическим реализмом. К какому литературному течению вы сами относите своё творчество?
Катя Качур: Действительно, два моих произведения из четырёх опубликованных, написаны в жанре магического реализма. В целом же, я работаю в рамках современной прозы, а она ни в чем автора не ограничивает и приветствует смешение жанров. Я, например, люблю переплетать драму с элементами детектива, драму и мистику.
Дело было в Запоздье
- Какой остров имелся в виду под островом Рафаила в «Гене Рафаила» и откуда взялось название села Запоздья?
- Под островом Рафаила я подразумевала Рождествено. Там находится домик моих родственников, где я неоднократно бывала. Там же проживала моя любимая тетя, ставшая прототипом главной героини Батутовны. А что касается Запоздья, то в Самарской области его нет. Когда я работала журналистом на Первом канале, то часто ездила в дальние командировки по России на машине. Проезжали много маленьких населенных пунктов, и я мысленно собирала их забавные названия. И один из них прямо так и назывался. Я не знаю историю этой деревеньки, мы проехали мимо, но она так впечаталась в память, что я решила перенести ее в роман.
- Над какой книгой работаете сейчас?
- В декабре этого года должен выйти мой новый роман в рассказах «Энтомология для слабонервных». Это история одной семьи в разные периоды её жизни. История не последовательная, а фрагментарная, напоминающая лоскутное одеяло, переносящая читателей от прабабок к их правнукам и обратно. Временной размах - от революции 1905 года до наших «нулевых» годов. По жанру – драма с элементами детектива. Это очень атмосферное и теплое произведение, я называю его «романом про нежность». А сейчас я начинаю крайне интересную историю, про которую пока ничего говорить не буду, но она меня очень волнует. Перед тем, как сесть за этот роман, я плотно общалась с реставраторами, художниками, иконописцами, со специалистами, которые проводят экспертизу картин. Одной из линий книги будет создание копии известного полотна, проданного на аукционе Кристис за бешеные деньги, как оригинал.
- Есть предложения по экранизации?
- Идут переговоры по поводу «Любимчика Эпохи» и «Гена Рафаила», но пока я не знаю, на каком этапе. Это долгий процесс. Но, думаю, рано или поздно, романы будут экранизированы. Слишком уже они «киношные».
Прототипы из жизни
-Как журналистская практика повлияла на выбор сюжетов и героев в ваших романах?
- Я 20 лет работала в телевизионной журналистике, ездила по городам и весям, собирала разные истории. Большинство репортажей вышло в эфир, но даже те, что легли «в корзину», стали очень полезными для писательской деятельности. Да, я беру героев из своего журналистского прошлого. Например, мой любимый персонаж - по кличке Шишок или Полтергейст из романа «Любимчик Эпохи» - это наш останкинский осветитель, легендарная личность, которая стала прототипом убитого врачами Сани. В «Гене Рафаила» прообразом испанца Хуана тоже стал реальный человек. В 2010-х я снимала репортаж об иностранце, приехавшем в российскую глушь, в калужские леса изучать волков. Он посвятил этому всю свою жизнь, снял хибару на окраине леса и работал на российскую науку. Притом, изумительно играл фламенко на гитаре.
В основу главных героев «Гена Рафаила» Батутовны и Анатоля легли люди моего ближнего круга. У меня большая семья, и невольно становишься свидетелем огромного количества историй, каких-то анекдотов, баек, легенд. Прототипы Батутовны и Анатоля - это и в реальности тёща и зять, учительница литературы и высокий полицейский чин. А вот главный злодей романа Раф Баилов, которого я тоже нежно люблю, - это собирательный образ.
- Много ли вы вкладываете в свои книги личного?
- В моих произведениях очень много личного. Мне кажется, писатель вкладывает себя в каждого своего героя. Приведу такой пример: маленькие птички обычно, строя гнездо, тащат туда разные веточки, паклю, клочки шерсти животных. А если строительного материала не хватает, они начинают вырывать из себя пёрышки и выкладывать ими дно. Так вот писатель - это человек, который вырывает из себя пёрышки и вьет из них роман.
- Какая книга самая «личная»?
- Мой первый роман «Капля духов в открытую рану» (16+). Кстати, буквально в начале июня, он вышел в новом издании и новой обложке. Это фантастическое обнажение. Сейчас бы я так не смогла. Моя подруга, прочитав книгу, сказала: «Ты просто станцевала стриптиз на пилоне». Роман написан в жанре «автофикшн», когда берёшь линию своей жизни и вносишь в неё события, которых никогда не было. И читатель, особенно тот, кто тебя знает, не в силах понять, где правда, а где вымысел. Поэтому «Капля духов в открытую рану» - это жесткий душевный эквилибр. Он дался мне непросто.
О природе таланта
- Есть ли такое понятие «писательский талант»? Или этому можно научиться, походив на разные курсы?
- Конечно, писательский талант есть, как и любой другой талант: талант музыканта художника, архитектора. Разумеется, бесталанный писатель неинтересен. Я не знаю, можно ли этому научиться. Я не училась, курсов не проходила. Просто всегда много читала. Художественные книги и были моими учебниками, по которым я интуитивно воспринимала, как нужно творить, работать.
- Вы стали издаваться, когда вам было уже за сорок. А раньше вы не пытались или ждали, когда напишете что-то стоящее?
- Свою первую книгу я начала писать в 47 лет. Раньше просто не было такой потребности. Но я с детства вела дневник, сочиняла стишки, какие-то истории. С трех лет знала, что стану писателем. Работая в журналистике, была уверена, что когда закончится этот период, сразу посвящу себя художественной прозе. Так и случилось.
- Писательством в России можно прокормиться?
- Если автор востребован, если его тиражи перевалили за сотни тысяч, то он может себе позволить жить на гонорары. Если это начинающий писатель, и его книги исчисляются двумя-тремя тысячами, то тогда придётся ещё где-то работать, чтобы содержать себя и семью.
- Как вы относитесь к модному нынче использованию феминитивов, типа авторка?
- Слово «авторка» мне очень не нравится. В нём есть доля презрения и какого-то высокомерия, поэтому отношусь к нему отрицательно.
Ностальгия по Самаре
- Как часто приезжаете в Самару?
- Обычно приезжаю в Самару на Новый Год и летом. Но полгода назад у меня произошло большое горе – умерла мама. Мы были невероятно близки, мы были одним целым. И сейчас приезжать в Самару мне просто больно.
- Какое у вас любимое место в Самаре?
- В Самаре я провела почти полжизни. Очень люблю Безымянку, я жила там двадцать лет, до отъезда в Москву. Училась в 166-й школе. Любила улицу Победы с её домами, построенными немецкими военнопленными. Сейчас живу на проспекте Мира в Москве, и, удивительно, архитектура этих улиц очень похожа. Нравятся улочки, которые спускаются от центра города к Волге: Пионерская, Венцека, Льва Толстого. Люблю эти изумительные старые деревянные домики с окнами вровень с асфальтом. Кажется, в них остановилась жизнь, но нет – на подоконниках стоят фиалки, висят занавески, пахнет сырниками. Ностальгия…
Блиц
- ТОП-3 любимых писателя?
- Антон Чехов, Михаил Булгаков, Дина Рубина.
- Что отличается хорошая литература от графомании, одним словом?
- Душой.
- Лев Толстой или Достоевский?
- Достоевский.
